Пилотный проект, о начале которого я объявила осенью, завершён. Протокол показал свою практическую эффективность, но почему он сработал — вопрос вопросов.
Прежде чем начать свой рассказ, хочу поблагодарить всех, кто участвовал в этом проекте: наша работа дала мне много пищи для размышлений, да и самого проекта без вас не было бы. 🙂 Спасибо моему университетскому научному руководителю Дмитрию Сандакову, который и в этот раз поддержал меня и не оставил один на один с этим экспериментом.
И дисклеймер. Имейте в виду, что текст ниже не научный отчёт.
Что такое EMDR (и в чём её проблема как методики психотерапии)
EMDR, или ДПДГ по-русски, это методика терапии посттравматического стрессового расстройства (в первую очередь), при которой пациент думает о травмировавшем событии и следит за рукой терапевта либо терапевт похлопывает пациента по коленям.
Аббревиатура расшифровывается так: eye movement desensitization and reprocessing (десенситизация и переработка с помощью движений глаз).
Идея в том, чтобы с помощью такой двухсторонней стимуляции мозга вызвать у пациента состояние, похожее на быструю фазу сна, и запустить переработку информации, так чтобы она перестала быть травмирующей. Так считала Френсин Шапиро, изобретательница метода.
За 30 с лишним лет существования методики выяснилось, что стимулировать пациентов можно и звуком, и похлопываниями по коленям, а движение глаз не очень-то и нужно. EMDR обросла исследованиями и альтернативными объяснениями, которые трудно проверить экспериментально. И в этом, собственно, её слабое место: попыток объяснить много, но хороших экспериментальных данных нет. Да и первоначальное название как-то не очень отражает суть терапии.
EMDR можно совершенно справедливо назвать псевдонаукой: несмотря на огромное количество экспериментов и наблюдательных исследований, в основе методики лежит достаточно сомнительная догадка, а не хорошо разработанная научная теория, и все исследования сводятся к попыткам понять, почему всё-таки это работает. А в науке всё ровно наоборот: есть известный механизм, и на его основе разрабатываются прикладные методы.
К такой же псевдонауке можно отнести и титач: есть прикладная методика, основанная на наблюдениях, практике и умозрительных объяснениях, и есть догоняющие исследования, которые пытаются раскрыть возможные механизмы работоспособности методики (в том числе и такие, о которых изобретательница методики даже и не догадывалась).
По стандартам доказательной медицины EMDR тоже нельзя считать эффективной: просто потому, что хороших данных крайне мало, если они вообще есть. Проблема в том, что провести двойное слепое плацебо-контролируемое исследование в области психотерапии почти невозможно. А потому она остаётся этакой серой зоной в медицине.
Но я, к счастью, не врач, а биолог и зоопсихолог-практик, поэтому меня интересовала практическая применимость EMDR-воздействия для работы с собаками, которые боятся громких звуков. Для этого я разработала протокол десенситизации, основанный на двухсторонней, или билатеральной, стимуляции животного. Проще говоря, пациенты слушали звуки, которых боятся, а владельцы — похлопывали своих питомцев или побуждали их следить за рукой по определённой схеме.
Как мы работали
Я опубликовала объявление о наборе добровольцев, и после изучения анкет отобрала подходящих животных, т.е. страдающих боязнью громких звуков, а не каких-то других раздражителей (за исключением одного случая). В выборку попали 12 собак и 1 кошка. Некоторые из них выбыли из эксперимента по разным причинам, но 8 животных всё же закончили протокол, состоявший из 8 онлайновых или офлайновых занятий.
Мы встречались не чаще раза в неделю на один час, а между встречами владельцы могли заниматься с собаками самостоятельно — похлопывать или водить рукой, но не включая звуки-триггеры страха. Соотношение работы и отдыха во время встреч было примерно 1:6, чтобы собаки оставались расслабленными.
Перед началом и по окончании эксперимента владельцы заполняли анкеты с оценкой реакции собак (и кошки) на громкие звуки — как те, с которыми мы работали во время занятий, так и другие, которые собаки (и кошка) могли слышать на улице и дома.
Что получилось
В 7 случаях из 8 владельцы отметили, что их питомцы стали меньше бояться громких звуков, в одном случае — сообщили, что собака стала сильнее реагировать на раздражитель, с которым мы работали (см. рис. 1). Оценки «до» и «после» статистически значимы при α = 0,05 (Friedman chi-squared = 4,5, df = 1, p-value = 0,03389, поправка на множественные сравнения — FDR).
Помимо этого, изменилось и то, как животные проявляли страх. Если брать в целом, то видимых симптомов страха стало меньше (рис. 2). Разница «до» и «после» статистически значима при α = 0,05 (Friedman chi-squared = 4,5, df = 1, p-value = 0,03389, поправка на множественные сравнения — FDR).
Мысли по поводу
Данные говорят о том, что протокол эффективен. Случай, когда собака стала сильнее реагировать на триггер, это то самое исключение, о котором я упоминала выше: животное не боялось громких звуков, но мне было интересно посмотреть, подойдёт ли протокол в этом случае. Не подошёл — по крайней мере, в этом виде. Мне видится, что проблема была в плохо контролируемых ситуациях, и в данном случае гораздо эффективнее сработала бы методика BAT.
К сожалению, пять участников прекратили работу досрочно, и я не могу обсуждать эти случаи.
Можно ли сказать, что EMDR-терапия эффективна сама по себе? Нет, потому что эффективность протокола можно объяснить другими механизмами — более простыми и универсальными.
1. Привыкание. То, что мы делали, называется десенситизацией — снижением силы реакции на раздражитель. Собака или кошка регулярно слышит негромкий звук и постепенно перестаёт реагировать на него. Громкость во время занятий увеличивалась постепенно, так что у животных было достаточно времени привыкнуть.
2. Отвлечение. Мы одновременно давали животным слушать пугающие звуки и — следить за рукой. Мозг не может одновременно сосредоточиться на двух задачах, поэтому что-то уходит в фон. В нашем случае — звук. Даже когда мы похлопывали собаку, это всё равно отвлекало её от звуков.
3. Предсказуемость и регулярность занятий. Некоторые животные расслаблялись настолько, что под конец засыпали. Я полагаю, что дело в предсказуемости: одна и та же обстановка, одни и те же манипуляции, короткие сессии, понятные правила игры — наши «пациенты» понимали, что это всё скоро закончится, поэтому можно не волноваться. Регулярное внимание хозяина сюда же. Некоторые владельцы сообщали, что их питомцы стали охотнее идти на контакт и ориентироваться на своих людей в пугающих ситуациях.
4. Мой любимый — и недооценённый многими — эффект плацебо. Не могу не сказать об этом. Возможно, положительные ожидания от занятий повлияли на психологическое состояние владельцев, а собаки, как отличные наблюдатели, поняли это и тоже расслабились. Ничего плохого в этом нет.
Я склонна считать, что главный механизм всё-таки привыкание. Хотя кто знает, что происходит после занятий, когда собака спит: может быть, она действительно интегрирует полученный опыт и информацию таким образом, что перестаёт бояться раздражителей, с которыми мы работали.
Мне хотелось бы продолжить исследование этой методики в более строгих экспериментах — хотя бы для того, чтобы ответить себе на вопрос: так работает ли EMDR? Точнее, есть ли в этом методе место букве R — reprocessing — или всё сводится к хорошо известной десенситизации? Скептик во мне говорит, что эффективная часть EMDR вовсе не является уникальной, а уникальная часть — не эффективна. Хотя обратное тоже не доказано.
Пока я могу утверждать следующее: этот протокол работает по меньшей мере как понятный и не утомительный способ десенситизации. Его, разумеется, можно и нужно допиливать, но и в нынешнем виде он вполне может применяться в практике.
Фото обложки: Cristina Anne Costello @ Unsplash