В течение последних десяти-пятнадцати лет я наблюдаю рост использования депривации как дрессировочной техники. Впервые я узнала о ней из подхода к дрессировке под названием «нет в жизни ничего бесплатного» (nothing in life is free — прим. пер.), или NILIF. В программе NILIF собака зарабатывает (следуя командам) всё на свете — чего она хочет или в чём нуждается. Собака учится тому, что хозяева контролируют все ценные ресурсы, и вместе с этим у человека появляется шанс контролировать проблемное поведение собаки.
Ещё депривация широко используется как дрессировочная техника при выращивании щенков — приучение к клетке. Щенкам ограничивают свободу, когда они не под надзором, и таким образом учат справлять нужду на улице и не грызть домашнюю утварь и личные вещи. Собака учится, где писать и что грызть, и это быстрее делает её надёжным членом семьи, сохраняя дом в относительной целости. Хотя клетка может быть и наказанием, в качестве общей методики обучения она обеспечивает логичный и гуманный ответ на возрастные реалии.
Эта статья не о подобном использовании депривации и не для того, чтобы обсудить решение некоторых личностей держать своих собак в уличных вольерах, потому что, мол, только так собаки и должны жить. Цель этой статьи — посмотреть на этику использования депривации как техники спортивной дрессировки: ограничение пищи, движения и возможности социального взаимодействия, чтобы усилить мотивацию собаки заработать эти вещи.
Одной из проблем рассмотрения этичности депривации как дрессировочного метода является её определение. Дрессировка с помощью депривации не столько метод, сколько возможности в континууме. Депривация предполагает отклонение от «нормы»: если нормальна четырёхчасовая ежедневная прогулка и стейк на обед, то одночасовая прогулка и сухой корм заставят собаку почувствовать себя в тюрьме. С другой стороны, если «нормально» не гулять вообще, а скука — это стандарт, то в действительности собака не ущемлена — она не скучает по более интересной жизни, потому что не знает её.
Я не думаю, что есть правильный и неправильный уровень депривации — это вопрос того, что каждый тренер, возможно, захочет созерцать. Например, дома я не позволяю своей молодой собаке играть с собаками учеников, даже если ей хочется. Я не позволяю ей гонять белок по деревьям, а если одна из моих собак решает не работать со мной, то я заканчиваю занятие. Меня это вполне устраивает, потому что я не считаю, что игры с другими собаками, охота на белок или право поработать являются базовыми потребностями собак, а не привилегиями, которых необходимо заработать, и я точно обеспечиваю своих собак интересной и завидной жизнью.
По моему мнению, всё сводится к основной мотивации владельца и уровню дискомфорта, который испытывает собака. Если владелец стремится создать сильный дискомфорт, чтобы улучшить работу, то меня это беспокоит, насколько сильно — зависит от степени дискомфорта животного. И голод, и недостаток социального взаимодействия сильно некомфортны — если вы спросите, является ли скука и социальная депривация таковыми, я приведу пример Джейси Дугард, похищенной девушки, которую преступник держал взаперти несколько лет. В своей недавней книге «Воспоминания об украденной жизни», Джейси утверждает, что скучала так сильно и так отчаянно жаждала человеческого общения, что ждала приходов своего похитителя. Похититель во время визитов насиловал её, но это не уменьшило её потребности в социальном взаимодействии. Это говорит о том, что депривация может вызвать столь же сильный дискомфорт и боль, как и физическое наказание.
Кажется ясным, что метод депривации одинаково совместим и с жёсткой, и с мотивационной дрессировкой и широко рекомендуется специалистами на обоих полюсах. Понятно, что депривация с течением времени теряет эффективность, и весь вопрос в том, где нужно провести черту. Разберём два примера.
В самой мягкой форме пищевая депривация — это больше о том, КАК собака ест, а не ЕСТ ЛИ вообще. Например, при следовой дрессировке человек может не покормить собаку завтраком, а сделать это в конце следа, чтобы повысить мотивацию собаки. Она завтракает после работы. Меня устраивает этот сценарий: если собака ест из миски, на следу или из ваших рук — она всё-таки ест. На другом конце континуума — собака, которая за отказ работать лишается всякой еды, даже если это продолжается несколько дней. И здесь я вижу этическую проблему.
Или возьмём к примеру клетку (депривация движения и социального взаимодействия); использование её может вызвать у собаки желание работать. Например, хозяин решает развивать у собаки игровые навыки, когда возвращается домой с работы. Собака некоторое время сидела взаперти, поэтому жаждет общения. В этом случае вы используете естественный ход событий: собака в клетке, пока вас нет дома, поэтому она особенно взволнована игрой с вами, когда её выпускают на свободу. Хотя тренер и использует депривацию, он не вызывает скуку нарочно, поэтому я считаю это приемлемым. Собака хочет что-то делать, когда выходит из клетки — можно ведь использовать это как возможность позаниматься с собакой.
Беспокойство у меня вызывает депривация как стиль жизни. Допустим, собака выходит из клетки после долгого дня взаперти и решает не играть с тренером, а побегать и понюхать всё вокруг. Если собаку снова сажают в клетку, она не увидит никакой свободы, пока не поработает. И так как это часто сочетается с пищевой депривацией, собака, отказывающаяся работать, может вернуться в клетку голодной.
Это, конечно, крайности, но проблема такова: существует множество причин, по которым собака может отказаться работать. Сторонники депривации обычно аргументируют свой выбор так: просто собака предпочитает альтернативы — возможную охоту на белок в саду, игру с другой собакой, обнюхивание или просто сон на диване. К сожалению, в моей практике причины обычно больше связаны с тренером.
Я веду семинары по обучению играм. Около половины собак, не играющих со своими хозяевами, будут играть со мной. А всё потому, что игра с игрушками — это по большей части вопрос техники. В высоком проценте случаев я могу научить вас играть лучше, просто исправив вашу технику. Заметьте, с собакой делать ничего не нужно — заточение в клетке или депривация не научит животное хотеть играть, если вы не знаете, что делаете. Вы можете вопреки плохим навыкам научить некоторых собак играть, особенно таких, что по натуре легко вовлекаются в игру. Но есть собаки, в играх с которыми важны хорошие навыки проводника — и как-то нечестно наказывать животных за невежество тренера.
Кроме обучения игровым навыкам я также учу соревновательному послушанию. Практически 90% проблем, с которыми ко мне обращаются, решались с помощью изменений техники проводников и взаимодействия с собаками. Если при ходьбе рядом собака отстаёт или оказывается далеко от проводника, потому что тот смещается в сторону или идёт медленно, то решением будет научить человека ходить правильно и поощрять в позиции. Перекладывание ответственности на собаку — классической ли коррекцией, или депривацией при помощи клетки — не решит проблемы, если неправильное поведение вызывают действия проводника.
К сожалению, дрессировка с помощью депривации распространена и общепринята в некоторых видах кинологического спорта с оправданием, мол, лучшим спортивным собакам просто необходимо состояние хронической депривации. Сторонники этого подхода считают, что спортивные собаки обязаны получать всё хорошее только через работу, иначе они решат, что работать не так интересно по сравнению с другими доступными вариантами. Если это правда, то могу только посочувствовать тренеру, который не в состоянии сделать работу интересной иным способом, кроме как сильно ограничить собаку в основных жизненных потребностях. Если довести логику до крайности, то можно только гадать, имеет ли спортивная собака какую-то ценность за пределами спорта. Или она как мотоцикл, о котором заботятся и который высоко ценят, но у которого нет прав как таковых.
Я даже не коснулась других проблем, которые предлагается решать с помощью депривации. Собаки рассеянные (как слишком незрелые, так и плохо подготовленные для выступления в определённых условиях), в стрессе (которые не могут работать из-за того, что не чувствуют себя в безопасности), высокодрайвовые (хозяева которых слишком медленно реагируют, потому их коммуникация не эффективна), низкодрайвовые (чьи хозяева не видят, что их собаке не подходит этот вид спорта из-за её темперамента), скучающие (ожидания хозяев намного превышают отдачу, на которую способны их питомцы) — все они в ответе за проблемы дрессировки.
Обучение — это ответственность человека; это мы руководим собаками. Чрезмерное использование депривации специально для создания мотивации — это не тот метод, который меня устраивает, потому что он выглядит как будто мы перекладываем свою ответственность хорошо дрессировать на плечи собак. Но они не нуждаются в жизни в клетке или вольере, чтобы хотеть работать с вами. Они могут жить нормальной жизнью, есть нормальные порции еды и получать нормальное количество упражнений — и после всего этого с нетерпением ждать тренировок, потому что вы можете сделать их интересными.
Это эссе не о решении ваших дрессировочных проблем — я не сказала, что делать, если собака не может или не хочет работать для вас. Но я предлагаю вам способ найти ответы на эти вопросы. Начните с себя.
Автор: Дениз Фензи, http://denisefenzi.com/2012/05/14/deprivation/
Перевод: «Плохие собаки»
Добавить комментарий